И когда Галя Флягина с Евой Штейн начинают
спор,
я нейтральна, нема, как шпрот между двух
акул.
Во время их рожденных на генном уровне ссор,
что не скажи, все — масло в огонь, все — Red
Bull.
Галя начнет: «Еврейский вопрос — не вопрос.
По мне: есть евреи, а есть — жиды.
И разве, Штейн, пила б я с тобой White Horse,
если б была корыстной жидовкой ты?»
Галя (центнер в тротиловом эквиваленте):
про хитрость, про жадность, которой жиды
прожжены…
Ева, ставя окурком клеймо на КЕNTе:
«Похлеще евреев их русские жены».
Галя (не обновляя репертуара):
«Евреям подняться — два пальца об лёд.
У вас ведь в каждой инстанции тетя Сара,
дядя Изя, проталкивающий вперед.»
«Флягина, ты в 45 — уже ректор!..»
«Я — исключение из правила, ведущего в сраку»
Тут Ева обычно меняет вектор,
на русских прёт в лобовую атаку:
«Вы — причина своих проблем, не евреи.
Всё вам пофиг, восьмая нота.
Простые, дремучие, все как лакеи,
ни здравого смысла, ни трезвости, ни
расчета.»
«Зато вы продуманы, аж противно.
Избранной нацией сами себя избрали —
ваши корректоры весьма эффективно
в древности Библию переписали».
«Ты моя, Pussy Riot, кощуница,
ни грамма святости, хоть носишь крест».
«Знаешь, Штейн, не надо глумиться, —
и шлет евреям матерный жест, —
У нас с евреями, общий Бог,
но братья ли мы? Ответ, твою мать!».
Вечно им надо в конце подытог.
Сейчас сдетонируют. Нужно вступать.
А что им сказать?
Поскольку во мне «mix из кровей»,
мне все равно: русский, еврей;
хоть синагога, хоть РПЦ…
Я ведь ООН в едином лице.
Особо сейчас, когда всё ништяк
и вылакан мной неслабый коньяк.
Вместо ответа, смачно икая,
я улыбаюсь им. Я никакая.